Исповедь упорного графомана (моя история)

опубликовано в авторской редакии

Крюгер Константин (Москва)

Книги я полюбил в раннем детстве. В отрочестве и юности вкратце пересказывал содержание полюбившихся произведений менее читающим приятелям по их просьбе. Позднее, умение развлекать беседой очень пригодилось в период  мужания и становления для очаровывания  прекрасных дам. Всю жизнь я отличался активностью и непоседливостью, и память  постепенно заполнялась  многочисленными веселыми эпизодами молодецких приключений, которыми с удовольствием делился с друзьями и подругами. После падения «железного занавеса», у меня, как и у тысяч соотечественников, появился шанс увидеть «долы и веси» забугорья собственными глазами, а не через призму «Клуба кинопутешествий». И я, вволю попользовавшись этой  возможностью, люблю поведать в товарищеском застолье о наиболее ярких впечатлениях. В итоге, «рассказки» стали неотъемлемой частью бытия.

В  середине 1991 года я покинул тогда еще неразделенный СССР ради лучшей жизни в воссоединившейся Германии. Но прожил там недолго из-за непереносимости, очевидно, на генном уровне, немецкого языка, на фоне внезапно нахлынувшей, не дающей дышать ностальгии. Однако, даже короткий, но насыщенный новым непривычным опытом отрезок жизни запомнился надолго. 

Изрядно лет спустя, уже на смене тысячелетий я, наконец, выбрался на празднование юбилея любимой Тети в Луисвиль, штат Кентукки. В том же городке проживал ее сын, мой кузен Миша, музыкант  и ярко-выраженная творческая личность. В затяжных вечерних беседах с Братцем мы вкратце излагали друг другу основные события проведенного врозь десятилетия, и я отрывочно описал Берлинскую эпопею.  

Каково же было мое удивление, когда ровно через пятнадцать лет, в очередной визит в США на Тетино девяностолетие, Михаил преподнес мне свою книгу на английском языке и похвалился полученной  весомой премией за первое место на региональном литературном конкурсе. Одна из новелл исключительно художественно, на мой взгляд, воспроизводила мои же эскапады в столице Германии, что потрясло беспредельно. Если «Братец» умудрился настолько умело и поэтично, а, главное, рентабельно, живописать   приключения тридцатилетней давности, пересказанные мной много лет назад, то, что ж я сам?!

Соперничество со школьной поры являлось неотъемлемой частью моей натуры, но, как правило, распространялось на успехи во всевозможных состязаниях: на олимпиадах по математике или английскому языку, в боксерских турнирах, позднее, за внимание симпатичных барышень. На прочие виды жизнедеятельности «competitiveness¹» не распространялась. Но писательский успех Братца, сверстанный отчасти на моих мемуарах, отчего-то сильно зацепил. 

¹ Competitiveness - соревновательность (англ.)

Неужели я не смогу построить фразы и сформулировать собственные мысли, ощущения и переживания от увиденного и пережитого! Мысль эта не переставала грызть долго и, наконец, дала отчаянный толчок к дальнейшему творчеству.

Один из любимых писателей современности, Сергей Довлатов, без лишней скромности величал себя хорошим рассказчиком, к таким же я отношу Михаила Веллера, да и весьма почитаемый бытописатель Москвы конца 19 – начала 20 века Дядя Гиляй чрезвычайно импонировал мне незамысловатостью репортерского изложения событий, коим стал свидетелем. Вышеуказанных литераторов я считаю «крестными отцами» своих опусов.  

Первые три пробные «рассказки» я «вылизывал» нескончаемо, а затем, сильно сомневаясь в успехе, разослал близким друзьям и родственникам, имеющим отношение к литературному творчеству. Высказанная ими критика, но, в большей степени, одобрение настоятельно подтолкнули к «продолжению банкета». 

Самый мощный пласт воспоминаний относится к Гурзуфу. Я ежегодно посещал замечательный Крымский поселок в течение  четверти столетия с 1972 по 1996 с редкими перерывами. За это время я сам значительно изменился – от безусого мечтательного девятиклассника до заматеревшего, приземленного сорокалетнего мужика, сохранившего, тем не менее, остатки былого романтизма. Атмосфера всепоглощающей любви, заботливой дружбы и братства, присущая Гурзуфу в конце 70-х – начале 80-х, уступила место прагматизму во всех проявлениях человеческих отношений. Неизменными остались неумеренное потребление веселящих напитков и повышенная тяга к противоположному полу. Как ни странно, поглощенное обилие спиртного совершенно не повлияло на мою память, что не перестает удивлять многочисленных соратников «молодецких игрищ и забав».

Естественно, первую выстраданную книгу я назвал «Москва-Гурзуф-Москва и другие рассказки», отдавая дань Венечке, сложившему в незабываемом творении гимн созидательному влиянию алкоголя. При этом, главной целью творческих потуг всегда являлось увековечивание памяти друзей и близких, сыгравших значимую роль в становлении и формировании моей личности, да и всей жизни в целом. К глубокому сожалению, значительная часть товарищей юности, молодости и занимательного процесса  взросления уже покинули этот волшебный мир. Рассказками я хочу «воздвигнуть им памятник нерукотворный», и напомнить родным и близким об уникальности и замечательных качествах ушедших.

Своевременно подвернулся один из издательских сервисов, сотрудничество с которым задалось с момента первого контакта. Замечательный ассистент  Анастасия долго и упорно выправляла «ляпы», во множестве навороченные мною при «выпекании первого блина». И, наконец, дебютный «фолиант» увидел свет в год моего шестидесятилетия.

В период расцвета «диаспора» ветеранов «гурзуфского движения» насчитывала по всему бывшему Советскому Союзу порядка пятисот более-менее постоянных участников. Как водится, «Иных уж нет, а те далече».  Но, судя по завсегдатаям  традиционной «стрелки» на Патриарших в первую субботу сентября, около пятидесяти действующих членов клуба с удовольствием вспоминают былые денечки. Они и стали первыми благодарными читателями «записок на манжетах». 

Их одобрительные искренние отклики приводятся в начале последовавшего сборника «Друзьям. Невыдуманные рассказки», наполовину состоящего из отпускных мемуаров, активно востребованных Крымской братией. После выпуска второй книжки иначе как «Нестор Гурзуфа» меня уже никто не величает, хотя и со свойской долей иронии.

Первый автограф – сессия на ММКВЯ – 2017 на ВДНХ собрала аншлаг, что объясняется ее  совпадением по дате с ежегодной Гурзуфской встречей. Все выставочные экземпляры, и десяток  дополнительных «ушли со свистом». Оставшиеся «необилеченными» соратники по Гурзуфскому времяпрепровождению проявили «недюжинные» навыки владения интернетом и заказывали книгу в интернете, а позднее, после анонсирования издательством контакта с офф-лайн магазинами, покупали в сети «Читай-город». Привлеченные к поискам во всемирной паутине дети и внуки, неожиданно для меня тоже стали поклонниками рассказок: «Интересно вы жили, весело!». 

Один из «старых Гурзуфцев» давно обосновался в Торонто, и с его легкой руки я переиздал два первых сборника в канадском издательстве для русскоговорящей диаспоры. 

Третья книга «Жизнь как фотопленка» вместила всего пару Гурзуфских рассказок, а большая ее часть была посвящена веселым эпизодам из «совковой» жизни, с минимальным заходом в текущее столетие. Практически все содержание посвящено  товарищам, ушедшим и здравствующим. С любовью.

На  ХХХI-ой ММКВЯ издательство устраивало для авторов «День молодого бойца». На трех интерактивных лекции я почерпнул главное – творить постоянно, невзирая на текущие успехи или неудачи. Забавно, но в качестве примера лектор, молодой  литературный блогер, привел достижения  незабвенной Даниэлы Стил, суперпродуктивного автора многочисленных дамских романов.  

Следуя совету и велению души, на данный момент я написал и выпустил восемь книжек рассказок, разошедшихся среди друзей и знакомых, читателей и почитателей. Наибольшим спросом пользуются дебютный сборник, давно переваливший тиражом за полторы сотни, пятая книга «Карта памяти», представленная на фестивале «Красная Площадь – 2018», и последняя «До смерти живы будем!», экземпляры которой допечатывали уже несколько раз. 

Труды мои привлекают не только внимание читателей. Редакционная комиссия PROZA.RU номинировала меня на национальную литературную премию «Писатель года» в 2016, 2017 и 2018 году и на литературную премию «Наследие – 2017». А пьеса «Славка «КПСС» или Ужин, переходящий…», представленная на Международный конкурс русскоязычной драматургии «Действующие лица» в 2019 году успешно преодолела два барьера жюри, но в десятку лучших не вошла.

Невозможно переоценить благодарные отклики подросших детей и жён товарищей, ушедших до срока, за новые встречи с родными и близкими. 

С большим интересом я изучил подробное повествование Антона Кротова «Как я самостоятельно издал 12 книг и объездил за их счет пол мира» о творческом и финансовом триумфе. Увы и ах, мне такая удача не грозит. Во-первых, лишен я делового напора, а во-вторых, другая тематика. Мои рассказки, по большей части, описывают ограниченный период времени, ныне называемый «Совком», и могут заинтересовать близких по духу ровесников, плюс-минус десять лет. Это большая аудитория. Изначально поставленная цель – порадовать веселыми воспоминаниями друзей, приятелей и близких, пока не переросла во что-то другое.

Затраты на участие в выставках, ярмарках и фестивалях съедают практически всю получаемую прибыль от реализации книг, так что, пока только самоокупаемость. Но врожденный  оптимизм и боевой задор приложенные к собственной графомании, составляют вечный и весьма продуктивный двигатель творческого устремления: практически готов к выпуску новый сборник с рабочим названием «Поколение призванных» и  два последующих верстаются и переверстываются ежедневно.

По мере интенсификации литературных экзерсисов лента памяти разворачивается все сильнее, и улучшаются слог и владение словом. Соответственно, разумно упала скорость «выдаваемого на гора́», уступив место ожидаемому переходу  «количества в качество», что сразу подтвердили читатели, а главное критики. Тематика рассказок осталась неизменной, но существенно больше внимания  я уделяю теплоте и искренности человеческих отношений в те далекие времена, когда нас окружали реальные ценности, а не прививаемые ныне суррогаты. Может быть, это и мое субъективное мнение, но, наверное, поэтому последний сборник «До смерти живы будем!» настолько востребован.